Алекс [СИ] - Казакевич Максим

Таков сюжет был вкратце — совершенно имбецильный.

Во время девятого акта, когда актер, игравший главную роль, в очередной раз сотворил свое произведение, Гихилиану стало особенно противно. Он с трудом подавил свой спазм в желудке и, склонившись к Валонсио, шепнул:

— Меня сейчас самого стошнит, честное слово. Я не могу больше на это смотреть.

Его секретарь понимающе закивал.

— Нам нет необходимости смотреть все от начала до конца, — также шепотом ответил Валонсио. — Можно втихаря смыться.

— А двойники готовы?

— Конечно. Надо только найти какое-нибудь дело государственной важности, требующего немедленного решения.

— Отлично, Вано, давай, найди нам такое дело, — приказал губернатор и огромным усилием воли заставил себя посмотреть на сцену.

Валонсио не стал долго мудрствовать, а просто взял да и позвонил себе домой. Дома, естественно, трубку никто не взял, сработал автоответчик, секретарь поплотнее прижал к уху трубку и сделал вид, будто с кем-то соединился.

— Это Валонсио, — представился он своему автоответчику и принялся разыгрывать свой спектакль. — Как там у нас дела, все нормально? Угу…, ага…, да-да-да. Да вы что?! Фермы, говорите? А что с ними?… Конечно, раз такое дело, то немедленно выезжаем. Немедленно.

Он отключил телефон, сунул его в карман и сделал вид, что шокирован дурной вестью. Тут подыграл губернатор.

— Не пугай меня, Вано. Говори, что случилось. Ну же….

— Фермы, господин губернатор, что-то там произошло.

— Что такое?!

— Не знаю, — сокрушенно покачал головой Валонсио. — Но думаю, там необходимо наше присутствие. Просто крайне необходимо.

— Тогда нельзя терять время, мы обязаны узнать, что там произошло. Мы уходим, — губернатор споро поднялся со своего места и обратился к людям своего кабинета. — Господа, мы вынуждены вас покинуть. Наши места займут двойники, но не обращайте на это никакого внимания. Считайте что они это мы. Ведите себя как обычно…. Нет, господа, нас сопровождать не надо, мы сами управимся. Не надо, я говорю…. Не надо, разве непонятно?! Вот так-то…. Всего хорошего, господа. Наслаждайтесь спектаклем, он до безумия прекрасен. Просто обида берет, что мы его пропускаем. Мы с Валонсио постараемся вернуться как можно быстрее.

С этими словами Гихилиан максимально быстро чесанул из ложи и следом за ним выбежал его секретарь. Кабинет губернатора от злости и разочарования заскрипел зубами.

Геликоптер в полной готовности стоял неподалеку от амфитеатра. Пилота не успела предупредить охрана о том, что первые лица сбежали со спектакля, и потому его пришлось некоторое время искать. А найдя, губернатор и его секретарь без промедления забрались в чрево винтокрылой машины, и уже через пять минут они были в воздухе.

Только тут Гихилиан почувствовал себя нечему не обязанным, откинулся на мягкую спинку кресла и ослабил галстук.

— Ф-фу, я уж думал, что не доживу до этого момента, — он смахнул платком испарину со лба. Затем расстегнул толстый пиджак и с интересом уставился в окно. Пейзаж за окном его удивил. — Вано, а куда это мы с тобой летим? Разве не домой?

— На фермы, — объяснил Валонсио и усмехнулся. — Вы же сами хотели на них посмотреть.

— Не издевайся надо мной. Что я этих ферм ни разу в жизни не видел, что ли? Летим домой!

— Нам нельзя домой, — попытался, как можно доходчивее пояснить секретарь. — Официально мы улетели на фермы и все министры это знают. А они, судя по….

— По барабану этих министров, домой летим! — перебил Гихилиан, стукнув кулаком по подлокотнику. Но Валонсио продолжил, как ни в чем не бывало, только лишь слегка повысив голос.

— А министры, судя по тому как они были расстроены нашим уходом, наверняка это проверят. И если они узнают, что мы на фермах не были, то кто-нибудь из них обязательно накатает на нас телегу самому президенту Рабзолу. Нам это надо? Нет! Помнишь, как эта стерва О`Нил была зла на нас за сорвавшийся выкуп контракта, помнишь, как спустила на нас своих дрессированных цепных аудиторов? Хорошо у нас все слабые дыры была подмазаны и они ничего не нашли. А ведь ее доклад лег на стол Рабзолу и, судя по слухам, он был совсем не в восторге, — Валонсио сделал секундную паузу и вбил в проспиртованный мозг своего босса последний гвоздь. — «Не в восторге» это еще мягко сказано, он был в ярости.

Гихилиан задумался. Последний аргумент был очень серьезен, и потому он в который раз решил подчиниться своему секретарю. Хотя это ему никогда не нравилось.

— Ну, ладно, чего уж там…. На фермы так на фермы. К тому же мне дома совершенно нечего делать, — вполголоса проворчал он. — Но только обещай, Вано, что на обратном пути мы заглянем в «Сладкие губки».

— Обещаю, — кивнул секретарь. Против «Сладких губок» он лично ничего против не имел. Губернатор там обычно выбирал себе девушек для художественной порки.

Геликоптер быстро миновал окраины города и вылетел к зеленой глади океана. Почти через час полета он сбросил скорость и по просьбе губернатора завис на километровой высоте. Как раз здесь начинались подводные фермы. Первые лица Затизанда пренебрегли правилами безопасности, распахнули дверцу пошире и с восхищением уставились на открывшиеся красоты. Гихилиан даже расстегнул ремень безопасности чтобы было удобнее смотреть.

— Ух, ты…. Вано, ты видишь?

Конечно, Вано видел. Это было действительно красивое зрелище. Отсюда, с километровой высоты, океанская поверхность казалась абсолютно гладкой, а под ней, насколько хватало глаз, стройными рядами тянулись розовые купола подводных ферм. Их было сотни, а может даже и тысячи. Фермы уходили далеко на запад, на восток и почти до самого горизонта на юг. Лучи солнца бликовали на поверхности воды, перепрыгивали солнечными зайчиками с волны на волну и заставляли довольно щуриться пассажиров геликоптера.

Купола ферм были большими, около ста метров в диаметре. Сделанные из высокопрочного стекла, на специальных опорах они удерживали пятидесятиметровую толщу воды и этим создавали избыточное давление, необходимое для выращиваемой культуры.

Налюбовавшись красотами, Руперт Гихилиан вдруг осознал на какой высоте он находится, судорожно сглотнул и, откинувшись назад, боязливо вжался в кресло.

— Вано, конь ты безмозглый, хватит таращиться. Закрой дверь, дует, — еле слышно пролепетал он, так что его помощник едва расслышал.

— Что?

— Дверь, говорю, закрой!

— А-а, сейчас…. Правда, красиво?

Валонсио нехотя задвинул широкую дверь. Посмотрел еще некоторое время на купола через иллюминатор и шумно выдохнул. Теперь можно было продолжить свой путь. Он небрежно махнул пилотам рукой, и геликоптер плавно тронулся с места.

Летели они еще примерно с полчаса, до тех пор, пока не достигли шельфовых платформ, на которых восседала громадная перерабатывающая фабрика. Она не была еще достроена до конца, тут и там виднелись башенные краны и рабочие возводили отдельные блоки, но уже работала. В воздухе стоял специфический сладко-терпкий запах. Одна из десяти труб фабрики выпускала густой сизый дым, который тут же сносило в сторону ветром.

Геликоптер сел на специально отведенной площадке.

Высоких гостей здесь явно не ожидали. Сначала, через несколько минут к судну подошел вразвалочку один из рабочих, желая стрельнуть сигаретку, но увидав пассажиров, резко передумал и убежал в ближайшее строение. Там он оповестил кого надо и вскоре на посадочную площадку выбежало несколько человек в строгих костюмах. Несколько из них застегивали на ходу пиджаки. Лопасти винтов к тому времени остановились, и экстренная делегация беспрепятственно приблизилась к машине. Среди этой группы особо выделялся маленький бодрый толстячок с гитлеровскими усиками, он был старший. Гихилиан подметил это сходство и про себя обозвал толстячка «гитлерюгентом».

— Здравствуйте, господин губернатор, здравствуйте, господин секретарь, рад вас видеть на своей вотчине, — скороговоркой затараторил толстячок. — Вы так неожиданно прилетели, без предупреждения, без уведомления…. Позвольте вашу ручку, господин губернатор. Осторожно, ступенька, пригните голову, пожалуйста…. Вот…. Позвольте я и вам помогу, господин секретарь. Ну, пожалуйста, мне будет приятно…. Спасибо. Осторожно, ступеньки.

Энергия гитлерюгента обрушилась на первых лиц ураганной мощью. Он был участлив, внимателен, обходителен, раскланивался чуть ли не до пояса и при этом ни не секунду не умолкал. Все тараторил, тараторил, сам не понимая что.

В какой-то момент Гихилиан смог вклиниться в его словоизвержение.

— Тебя как зовут? — нарочито грубо спросил он.

— Мортир, господин губернатор, Мортир, — ни капли не обиделся толстячок. — Это прозвище, но вы зовите меня именно так. Я давно привык. Здесь, прошу вас, осторожно, испачкаетесь мазутой. И сюда, пожалуйста, не наступайте…. Меня с детства так кличут, лет с десяти, а я не в обиде. В этом прозвище есть что-то от оружия — очень грозное. Вот здесь не трогайте, опять проклятая мазута. Если бы вы предупредили о своем прилете, то я бы отдал распоряжение все здесь отдраить. Я, кстати, директор фабрики….